Сегодня евангельское чтение было посвящено воскрешению сына наинской вдовы (см.: Лк. 7, 11–16). Это хорошо известное повествование о том, как Господь на пути столкнулся с погребальной процессией. Умерший был единственным сыном вдовы, и Господь, сжалившись над матерью и над всеми теми, кто глубоко ей сострадал, воскрешает юношу. Что же означает возвращение к жизни человека, уже приговоренного к смерти? С таким событием и я когда-то столкнулся. Человек был списан врачами, его отправили умирать, а он ожил. Не хотел бы говорить о жизни своей семьи, но нечто подобное произошло с моим отцом во время Ленинградской блокады. Он дошел до состояния полного истощения, продолжая оставаться в строю, – он был инженером и руководил строительством укреплений вокруг Ленинграда. Но голод был страшный, и отец упал на улице, потеряв сознание. Его привезли в больницу, и врач, проходя мимо, посмотрел и сказал: «Отправьте в морг». Действительно, так и делали с теми, кого подбирали на улице, и отец лежал в морге, покрытый полотном. Проходила сестричка, приоткрыла его лицо и заметила, что у отца расширился зрачок. И она поняла, что отец жив. А в то время дисциплина была строгая, и врач мог быть наказан, тем более что речь шла об инженере, который руководил строительством укреплений вокруг Ленинграда. И отца стали усиленно кормить, чтобы вывести из тяжелого состояния, и он встал на ноги и остался жив. А в 1947 году, уже после окончания войны, стал священником. Это история из жизни, и для меня нет ничего удивительного в том, что сегодня мы слышали в повествовании о воскрешении сына наинской вдовы.